«Присутствовать тотально, чтобы всё и сразу, - вот цель Искусства». Это мысль Аниша Капура. Но может ли вообще “присутствовать” среди нас тот, кто уже не способен “всё
и сразу”, так как был исключён из сферы влияния этих понятий смертью?
Может ли Искусство дать тотальную Возможность или Способность видеть тех,
кто перешёл границы этого мира. На чувственном уровне вступить с ними в контакт?
Ритуальные конторы предлагают россиянам украшать надгробия усопших. Наивность, боль и всепоглощающая беззащитность в посмертной ритуальной культуре, что можно им противопоставить? - Жизнь. Жизнь – это сейчас. Здесь.

Память дискретна: моменты, мгновения, которые её образуют, ею не являются. Фотопортреты родных на кладбищенских памятниках - это просто память, это не сама жизнь. Ничто не создаст, не напишет, не зафиксирует их образы ярче, чем зеркало,
в котором отражение живого. Можно фиксировать на плёнке, можно даже в гробу, как
у Чака Паланика в романе «Удушье»: «Фото – это моментальная смерть».

Я вижу своих близких в собственном отражении, даже тех, с кем не довелось встретиться физически: в гримасе, в простоте чиха, в моргании, в тени, в дыхании, жесте – во всей этой роскоши жизни. Они были живы. И теперь их тоже можно найти только
в жизни: в отражении своей жизни в зеркале. Вот эта хрупкая связь, бесконечная эстафета. В XIV веке кто-то постоянно напоминал: “Memento mori”, я хочу предложить Вам “Memento vitae”.

Memento vitae